|
|
|
На одно лицо
Эдгар свое увольнение отмечал с размахом. Пригласил нас всех остаться после работы, -- никто, разумеется, не отказался, - купил самой разной выпивки, закуску принес. И вот теперь, стоя на маленькой столике посреди офиса, он ловко балансировал на левой ноге, держа в толстых пальцах объемистую кружку, наполненную убойной силы гремучей смесью. Через краткие промежутки времени он обрушивал на наши головы один за другим тосты, желая нашему маленькому коллективу счастья и процветания. Тосты были похожи друг на друга, как сиамские близнецы -достаточно остроумные и в меру циничные (обстоятельства-то какие!), они впивались в наши головы маленькими веселенькими булавками. С самого начала мы решили, что будем веселиться изо всех сил, и уйдем из офиса никак не раньше полуночи, к великой радости местных таксистов.
Наши не приспособленные для подобных испытаний столы ломились под тяжестью еды, бутылок и кружек. Эдгар был человеком щедрым, не поскупился он и на этот раз: принес двухэтажный торт с кремовыми бантиками, бананов не меньше тонны и еще какие-то странные мохнатые фрукты, о разных прочих яблоках я даже и не упоминаю. Водку принес, бренди, пиво (несколько ящиков). Предполагалось, что все это мы сегодня вечером выпьем.
А ведь у нас было из чего пить! Какой только тары не накопилось в нашем маленьком офисе за несколько месяцев: граненые стаканЫ, большие, грязные и нетребовательные, как привокзальные бомжи; неизвестно как попавший в эту разбитную компанию бокал богемского хрусталя с тонкой трещиной на изящном боку и синими искрами, спрятавшимися в острых гранях; огромное количество пластмассовых одноразовых штучек (выбросил - забыл), глиняная кружка с отбитой ручкой (в прошлой жизни - ваза), старые банки из-под пива "Heineken" и много чего еще... Тару мы прятали в подсобке и доставали лишь по особым случаям, таким как сегодня.
-- Живы будем -- не помрем! - Эдгар выкрикнул громко и искренне (если кому показалось, что у него началась истерика - так это неправда, не баба же он, в конце концов). -- Не унывайте!
-- Не унываем! -- Мы дружно завопили. - Никогда!
Эдгар спрыгнул со стола, подошел вразвалочку к Костику, выпил с ним на брудершафт. Костик рыгнул, виновато опустил глаза (мы все так отчего-то делали в последнее время, и кто его разберет -- почему). Костик сказал:
-- Ну... решил, что будешь дальше делать-то?
Мы замолчали. Эдгар замялся.
-- Я... -- он отвернулся, подвинул стул ногою поближе к себе, сел на него верхом. - Я... И-эх!
И рассказал анекдот про тещу и балкон (совсем не к месту было, но зато смешно). На Костика мы все посмотрели с укоризной. Но это ведь Костик, а всем известно, что с головой он дружит только по четным числам.
-- Музыка? Где музыка? -- выкрикнул Эдгар неожиданно.
Принесли музыку.
Мы танцевали. Эдгар сгреб меня в охапку, заключил в медвежьих объятьях и пронесся со мною по офису, словно мини-ураган: бумаги летели во все стороны, телефоны, ручки и пресс-папье подпрыгивали на столах, тудух, тудух, тудуууууух!
-- Хорошо танцуем!
-- Хорошо!
И всем стало еще веселее.
Костик обнял секретаршу Аллу, бормоча ей какие-то глупости прямо в большую пластмассовую серьгу. Бухгалтерша, госпожа Зицмане, неожиданно запела по-русски про то, что "ночка темная была". А ведь не далее как вчера утверждала, что русский язык еще в школе успела забыть напрочь. Белобрысый Эдмунд довольно улыбался, сидя перед большим закрытым окном. За оконным стеклом звенели последние трамваи, и ночь расползалась, будто кофейное пятно на скатерти.
Всем было очень-очень весело. Ну прямо-таки невозможно весело. Веселее быть не может. И только наша штатная уборщица, тетя Майя не веселилась. Она тихо ворчала себе под нос, подбирая за нами окурки, осколки и крошки, виноградины, шкурки от бананов, порванные бумажки, сломанные карандаши.
-- И-эх!
Эдгар подбросил меня вверх, поймал. Неудачно.
-- Ой!
-- Ну извини, извини. Ногу, надеюсь, не подвернула?
Я (сквозь слезы) улыбнулась, отрицательно покачала головой. Эдгара расстраивать нельзя. Он -- хороший человек.
Я доковыляла до стола, села на самый краешек. Протянула руку к стакану (чья-то добрая душа наполнила его до краев нашим национальным напитком -- шнябисом), выпила залпом. В глазах у меня сразу посветлело. Настроение улучшилось.
-- И-эх! Выпьем за дружбу народов!
Все выпили. Костик отпустил Аллу, побежал в туалет. Вернулся не скоро. Но никто этого не заметил.
Был произнесен еще один тост, потом еще один, еще...
Нависая над женскою частью нашего коллектива (госпожа Зицмане даже испугалась немного) Эдгар сказал нам тихо, с нажимом:
-- Не повторяйте, девочки, моих ошибок.
Что за глупости? Какие такие ошибки? Когда это Эдгар ошибался и в чем -- объяснил бы кто!
-- Дураком я родился, дураком помру...
Да что ты, Эдгар, ты у нас умница. А про себя думаем: за что же все-таки тебя уволили? Неужели просто так, под настроение?
-- Ах, девочки...
А если такое случилось с Эдгаром, то ведь и нас... нас тоже могут в один прекрасный день попросить...
-- Только не переживайте вы за меня так...
Мы дружно замотали головами. Что ты, Эдгар, мы и не думали переживать! Мы тебя так люууууууубим!
Но Эдгар нас не слушал...
-- И-эх!
Он подбросил вверх стакан, попытался его поймать... Тетя Майя посмотрела на него исподлобья, поспешила в подсобку, за совком.
-- Выпил лишнее, -- зачем-то оправдывался наш самый любимый экс-сотрудник.
Вернулся Костик, ботинком наступил на осколок... Дальше -- опускаю, дальше неинтересно.
...Ближе к полуночи зазвенел телефон. Тот самый -- большой, черный, похожий на перекормленного майского жука. Директорский телефон.
Мы притихли. Веселья сразу как-то поубавилось. Кто-то приглушил музыку, а Костику Эдгар прикрыл рукою болтливый рот.
Алла отклеила задницу от стола, подбежала к аппарату, трубку приподняла осторожно, двумя пальцами.
-- Ludzu? (Пауза) Yes, mister Watanabe... I am still here... No, mister Watanabe... (Пауза) Gomen nasai... Of course, of course... (Долгая пауза) I'll tell him... Arigato. (Пожалуйста? Да, господин Ватанабэ. Я все еще здесь... Нет, господин Ватанабэ... Извините... Конечно, конечно... Я ему скажу... Спасибо... (Латыш., англ. и японск.))
Положив трубку, Алла вернулась к нам. Набрала в грудь побольше воздуха и произнесла отчетливо:
-- Эдгар, господа звонили...
-- В такое-то время? -- пискнул Костик. Ну что поделаешь, недалекий он...
-- Звонили. Извинялись. В общем, ошибка вышла. Тебя, Эдгар, не увольняли.
Мы закричали "Ура!", мы обнялись и выпили за здоровье и процветание нашего дружного маленького коллектива. И поэтому почти никто не услышал, что сказала Алла белобрысому, разомлевшему от пива Эдмунду.
Парнишка побледнел, сорвался с места и убежал, хлопнув дверью. Алла подсела ко мне, повесила голову себе на грудь.
-- В чем дело?
Секретарша ловко бросила недоеденный кусок торта в помойное ведро тети Майи.
-- По домам нам пора, вот что. Полночь, как никак...А завтра опять на работу...
-- Скоро, -- я успокоила ее. - Пойдем по домам. А что, собственно, произошло?
Глядя на Эдгара, лобызающегося с госпожой Зицмане, Алла промямлила:
-- Не Эдгара они уволили. Эдмунда. Малость ошиблись. Для господина Ватанабэ, видишь ли, все наши имена "на одно лицо".
Мы молча подняли одноразовые стаканчики с темной жидкостью. Выпили. Без всяких тостов. Уборщица посмотрела на нас с жалостью. И без церемоний налила себе шнапса в стакан.Если вы хотите выразить свое мнение по этому тексту, вы можете добавить свой отзыв на специальную страничку.
Авторам всегда приятно получать ответную реакцию читателей на свои тексты. И не суть важно, восторженные ли это отзывы, либо критические замечания, главное, что текст не остался незамеченым среди других.
  |
 |
   |
