Каталог текстовКартотека авторов > В начало

Гаусс

Анастасия Синкевич

       Человек играет со временем. Время играет с человеком.

       Где-то там, наверху, старик-время кидает мысли на землю. Ждет всходы?
       Странный старик. Если бы он хоть на минуту опустил свой взор, и обратил внимание, в чьи головы все его идеи ложатся, то, может быть, стал более разборчив.

       Мальчику было скучно. Ему часто бывало скучно, особенно если дело не касалось цифр. Он никому не мог объяснить, но было что-то в мире и пространстве, что преображалось в один миг, стоило ему только подумать о цифрах. Странные закорючки выстраивались в ряд, оживали, воевали между собой и любили друг друга. Почти всегда исход баталий не зависел ни от желания мальчика, ни от его настроения. Мальчик был только проводником. Маленьким, улыбчивым проводником из мира времени в мир людей.

       Старик-время последние пять лет был озадачен тем, что все его прогрессивные мысли не дают своих результатов. Эта озадаченность засела где-то глубоко и пока еще не переросла в раздраженность, но...

       -- Посмотрите на маленького Гаусса, что за чудо ребенок! Настоящий подарок своим родителям. От горшка два вершка, а сам школьный учитель слушает его с замиранием, если мальчишка решает очередную задачку!
       -- Мда, ему бы в игрушки играть, а не со взрослыми возиться. Что это за ребенок, который думает настолько умнО, что и сам порой не может сказать, что же ему пришло в голову.
       -- Точно -- точно. Вот на прошлой пятнице, когда он пытался доказать решение головоломки, не каждый его понял.
       -- Угу, но каждый промолчал, чтобы не выглядеть глупее ребенка, уж больно логично все у мальца выходило. Логично, необычно и умно.
       -- Чем бы дитя не тешилось. А мой то оболтус...

       Гаусс опять проснулся раньше всех в доме. Казалось, что и сна то не было. Реальная картинка перед глазами и цифры, цифры, цифры... Если бы он мог понять то, что видит хотя бы на половину, то был бы счастлив. А ведь он просто мальчик. Маленький мальчик, который однажды не удержался и рассказал свой сон. И что это взрослые подняли такой переполох? Лучше бы он молчал. Пришлось потом все тем странные рисунки из сна, которые взрослые называют цифрами, объяснять и рассказывать. Нет, будь он постарше и поумнее, то смог бы вспомнить голос из своих снов и те слова, которые возникали при каждом переходе от цифры к цифре. Но он не старше, не умнее и не счастливее. Он в ловушке и выхода нет -- все ждут продолжения.

       Старик-время обратил внимание, что мысли возвращаются обратно. Кто-то никак не хотел принимать их в себя. А мысли вообще странные создания. Если попадают к кому-то, то потом так и держаться за этого человека. И как не бросай их -- вернуться на землю к тому, у кого побывали в первом падении. Старик-время шлифовал каждую из них, добавлял что-то новое, упрощал до изящества и кидал на землю...

       -- Профессор, Вы слышали, появилось юное дарование со своим представление о числах. Представление на первый взгляд путанное, но какая логика!
       -- И вы верите мальчишке?
       -- Профессор, не будьте занудой, послушайте, что он говорит!
       -- А я что делаю? Иду слушать...

       Маленький Гаусс закрыл глаза. Числа простые и сложные выстраивались в ряд. Потом разлетались строго в беспорядке. Это было увлекательнее любой игры, так как порядок то был, но не видимый сразу. "Порядок строго в беспорядке". Простые числа, такие бесшабашные и веселые играли в игры. Никто не видел, а он видел. Видел! Если бы взрослым можно было все объяснить на языке детей! Но нет же, надо читать, читать и еще раз читать сухой язык математики, чтобы объять необъятное. А в этой аудитории ему вообще неуютно и холодно. Но...

       Сбивчивая речь мальчика заполняла кафедру старинного университета. Ученые мужи, знавшие себе вес записывали его слова, перешептывались и переругивались. Половину из тех вопросов, которые ему задали, Гаусс не понял, но интуитивно ощутил и попытался ответить. Ответы поставили в тупик и дали тайм-аут: ученым, чтобы обсудить услышанное; мальчику, чтобы отдохнуть от объяснения невозможного.

       Старик-время повертел в руках упорные мысли. Послать на землю еще раз? А стоит ли? У людей от долгой носки одежда снашивается не успеешь на новую накопить денег. Мысли тоже снашиваются и устают, если их до конца не понять. Мысли надо беречь. Если не сейчас, то потом, через десять, сто или пятьсот лет, кто-то сможет взрастить их в себе. Просто сейчас этого кого-то нет, а мальчик не подходит. Старик-время вздохнул, бережно обернул мысли в покрывало из звезд и положил в сундук.

       Гаусс уже не мальчик, но еще и не муж. Депрессия достигает самого дна души -- ушли сны числа. Совсем недавно ему казалось, что он сможет перевести язык сна, на язык математики людей. Совсем недавно. Но что есть он без снов? Несчастный человек, надежда мира, воришка, пользующийся остатками знаний, которые подсмотрел в щель детства, но так и не понял. Депрессия душила, брала за горло и поедала изнутри.

       Несбывшиеся надежды учителей.

       Несбывшиеся надежды родителей.

       Несбывшийся Гаусс.

       Он всю жизнь будет пытаться возродить свои сны. Он всю жизнь будет вспоминать игру чисел из снов, и найти тот упорядоченный хаос, которые открыл истину.
       Бедные математики, помня о маленьком гении, будут играть в его игры. Будут искать порядок, не умея упорядочить хаос.

       Бедные математики...

       Пока Старик-время не вспомнит о мыслях и не бросить горстью на землю.

       Девочке было скучно...

Отзывы читателей
       Анастасия, о природе гениальности задумываются многие, но не все могут это объяснить. А Вам я верю! Спасибо!
Елена Славникова,
16 февраля 2001 г.

Добавить свой отзыв Просмотреть все отзывы >>
Письмо web-мастеруАвторские права Наверх страницыОтправить ссылку другу
Hosted by uCoz